Шкура мамонта на бедрах,  осколок  бивня в руке  — доисторический граффитчик мало походил на своего современного потомка.  По мнению историков, желание «бомбить» стены пещер проснулось в человеке веков этак триста назад. Алексей ощутил тягу к «наскальной живописи» гораздо позже — в 1996 году.  Но это не помешало ему превзойти в искусстве рисования на стенах не только древних художников, но и своих соплеменников с баллончиками. Среди мастеров и поклонников граффити он известен под псевдонимом Лексус.

«Добавить красок в жизнь и сделать мир добрее» — так скромно и незатейливо отвечает Лексус на вопрос «ЗАЧЕМ ты рисуешь граффити?». Алексей, вообще, производит впечатление на редкость рассудительного и последовательного в утверждениях человека:

— Я никогда не стал бы рисовать на только что отремонтированном здании, или памятнике культуры. Во-первых, есть куча унылых мест, которые буквально напрашиваются на то, чтобы их облагородили. Во-вторых, серьезные арт-проекты можно делать только легально. Ну а те, кто пачкает стены невнятными надписями, просто не осознают степени своей ответственности перед окружающими.

— Мне кажется, в биографии каждого граффитчика найдется как минимум парочка темных пятен, нанесенных дрожащей подростковой рукой на соседском гараже. Неужели ты ни разу не отличился?

— Было дело.  Дебют состоялся в 1996 году. Воодушевленный обложками рэп-альбомов  я взял баллончик с краской, и отправился «оформлять» бетонный забор рядом с домом. Правда, результат никого не впечатлил, и я понял, что нужно повышать уровень. Мне помогли навыки, полученные в художественной школе – я целыми днями работал над эскизами. Из сотни набросков только один ложился в основу граффити. Ну а первый более-менее приличный рисунок мы с друзьями сделали два года спустя.  Действовали дерзко – средь бела дня и без разрешения. Что удивительно – прохожие нас хвалили и подбадривали. Пожалуй, именно эта поддержка и дала стимул к дальнейшему творчеству.

В дальнейшем Лексус выбрал для себя путь райтера  — художника, рисующего легально (в отличие от бомберов). Он начал договариваться с собственниками строений, перед тем как нарисовать граффити.

—  Сегодня появляются люди, которые заказывают у профессиональных райтеров оформлениемагазинов, кафе, клубов. Теоретически граффити может приносить доход, но объем работы в Нижнем Новгороде не такой, чтобы этим зарабатывать на жизнь.  Что касается социальных проектов, таких как «Лицо улиц»,  «Город Сказка» и других, то они реализуются благодаря альтруизму самых разных людей: граффитчиков, представителей власти и простых горожан, которым не безразличен внешний облик нашего города. На сайтеwww.graffitinn.ru можно посмотреть фотографии с этих  мероприятий.

— Но «подбиваешь» народ на великие дела все-таки ты?

— Я всегда обладал активной жизненной позицией. А желание изменить мир вокруг заставляет постоянно генерировать новые идеи. Я безгранично благодарен всем, кто поддерживает мои начинания.  Стоит отметить, что за последние несколько лет у нас сформировалась целая команда единомышленников.

— Над серьезными проектами одновременно работают несколько граффити художников. Как вам удается органично вписать отдельные элементы в общую картину?

Коллективное творчество – это интересный и технически сложный процесс, который под силу только настоящим профессионалам. Каждый должен понимать, что рисует не только он,  и иногда приходится подстраиваться под своих коллег. Но если ты справился с собой, то получишь неимоверное удовольствие от результата совместной работы. Я никогда не забуду, как мы разрисовывали стену Тобольских казарм (пр. Гагарина, Нижний Новгород) с известным московским граффити райтером Александром Тором — получил массу позитивных впечатлений. Жаль, что наши труды были закрашены в преддверии саммита Россия-ЕС.